Orwell и другие

Не получилось у родного государства собрать биометрию у граждан по хорошему. Не пошли они дружными рядами в банки, чтобы сфотографироваться и записать образцы голоса. За все время существования Единой Биометрической Системы собрали каких-то 160 тысяч записей — это на 150-миллионную страну. Не доверяют. Каршеринги обязали собирать эту информацию со всех, кто захочет арендовать автомобиль. Тоже не особенно много. Метрополитен внедряет Face Pay. Все-таки, пропускная способность московского метро это 10 миллионов человек в день. Но это тоже дело добровольное и тоже вряд ли зайдет.

Но тут помогла стрельба в школах. Внедрили систему «Оруэлл» (каково название!), которая теперь узнает в лицо всех учителей и учеников. Все во благо, разумеется. Родители в восторге, а детей по молодости никто не спрашивает. Учителя тоже народ бесправный — или соглашайся, или на выход. А что будет делать школьный учитель на свободном рынке? — умрет с голову, вестимо. В общем, внедрили кое-как, научили еще всяким фокусам вроде обнаружения пожара (и вы думаете, пожарную сигнализацию из-за этого отменили?) и торжественно всех осчастливили.

Еще к месту оказалась пандемия. Социальный мониторинг с фото- и геофиксацией, регистрация автомобилей и транспортных карт для пропусков — Родина много о нас узнала.

Ну и, наконец, пришло время делать то, ради чего все и собиралась. Собранная информация передается в МВД для интеграции распознавания лиц в повсеместно установленные камеры. Для отслеживание преступников, разумеется. Оставим за скобками, кого и за что в наше нелегкое время записывают в экстремисты, но при чем тут Оруэлл уже становится понятно.

Касперская (вот уж по современным меркам смелость) во всеуслышание рекомендует не сдавать биометрические данные, потому что «их наверняка украдут, а сменить внешность гораздо сложнее, чем пароль». На что Родина (в лице бравых защитников ее интересов) отвечает, что «хранится необратимая хэш-функция, по которой исходные данные не восстановить» и «это не биометрия, и защищать ее так сильно в общем-то и не нужно». А на вопрос, чем исходные данные при наличии обрабатывающего софта отличаются от изначальных данных, предпочитают отмалчиваться.

«Мы все под колпаком у Мюллера». И ничего с этим не поделать, к сожалению.

По делам молодежи

Молодёжную комиссию екатеринбургской думы возглавила 73-летняя Любовь Боркова.

У неё огромнейший опыт. Она длительное время работала в образовании, начинала с обычного учителя, дошла до директора, возглавляла профсоюз педагогов.

Она работает с молодёжью уже лет 50, поэтому у неё нет никаких препятствий найти общий язык. Она очень активный человек, с молодёжью она умеет выстраивать взаимодействие и взаимопонимание. Я считаю, что она со своей задачей справится.

Вячеслав Володин, спикер Государственной думы

Развал всей системы образования руками таких вот «знатоков молодежи» пришелся как раз на последние десятилетия. Это и есть успех? Впрочем, для человека с лишней хромосомой это неудивительно.

Не в возрасте дело. Какая разница, знает ли она Моргенштерна или до сих пор считает молодежью 48-летнего Шнура, пользуется Тиктоком или предпочитает патриотически выдержанное телевидение? Плевать, взрослый никогда не сможет стать своим ребенку — это пошло и ненужно. А вот заслужить уважение — совсем другое дело, это очень просто, для этого достаточно просто не врать. Но именно этого она не умеет. Трудно, почти невозможно представить более неподходящего человека для работы с молодежью, чем «учитель/директор/общественник» советского образца. Которые мало того, что живут по принципу «мы лучше знаем, что вам нужно», так еще и дискредитируют этот принцип в любой неуютной ситуации.

О каком взаимопонимании вообще может идти речь? Молодость — время честности и они таких презирают. И правильно делают.

Антиваксерам

Вам, кто самодовольно вещает про то, что пандемия существует только в лживых СМИ и придумана для того, чтобы выжать побольше денег из глубинного народа. На улицах не катаются троповозки, все счастливы и улыбаются. Наверное, у вас никто не умирал под беспомощными взглядами врачей — со скоростью локомотива от легкого кашля и безобидной потери обоняния до рвоты и удушья. А те смерти, о которых вы знаете издалека — всего лишь «процент потерь», щепки от «леса», который «рубят». Желаю вам всем стать такими щепками, ибо воздастся вам за пренебрежение той же самой монетой.

И правильно боитесь вы того, что вас чипируют и будут контроллировать через вышки мобильной связи — ибо другого не достойны вы, чьих мозгов не хватает, чтобы понять даже технологическую невозможность этого. Не говоря уже о том, что при возможности легко и дешево манипулировать через телевизор тратиться на высокотехнологичные решения просто глупо — чипы будут стоит дороже вас, бесплатно плодящегося быдла.

Это жестокие слова, но пусть лучше естесственный отбор отфильтрует невакцинированных дебилов, чем вы будете продолжать отравлять жизнь своим непомерными эго, которое считает себя сверхценностью для всех сильных мира сего и оттого боится всего, что не понимает.

Достали…

Нет, у меня ничего не случилось. Просто раздражение от агрессивного слабоумия достигло критической массы.

TES

Серия The Elder Scrolls — лучшее, что сделала Bethesda для игровой индустрии. На протяжении пяти игры серия рассказывает историю мира, где обитают люди, эльфы, гномы, орки, каджиты (это такие кошко-люди) и аргониане (человеко-ящеры). А также драконы, великаны и говорящие собаки.

Эталонная игры в жанре RPG — с открытым миром, мелкими квестами и глобальными сценариями. Масса персонажей, встречи с которыми могут быть случайными эпизодами, а могут и запустить цепочку заданий континентального масштаба. Море артефактов, полезных и не очень. И книги.

Книг в игре очень много. Это и откровенно эротическая литература, и поэтические сборники, и исторические труды вперемешку с мифами. Чтение книг не пустое развлечение, некоторые труды повышают умения — боевые, магические, торговые, десятки их. И каждое умение облегчает ту или иную сторону игрового процесса.

В игре можно быть воином (самый простой путь), магом, алхимиком, наемным убийцей, вором, бардом. Можно развивать сразу несколько характеристик, но на все не хватит ни времени, ни ресурсов, ни полученных очков навыков.

С одной стороны игра очень простая — механик сравнительно немного, с другой — это целый мир с сотнями уникальных историй, которые развиваются перед глазами как игровой фильм, в котором исход зависит от сделанного выбора.

Который иногда ох как непрост. Скажем, группа иностранных наемников ищут беженку. Они говорят, она была предательницей и ее отправят на суд. Сама же она говорит о том, что предатели как раз и отправили за ней наемников. Другой информации о том, что происходит в соседней стране, у вас нет. А решение принимать надо. Десять лет игроки обсуждают в сети, какое решение верное. И не находят ответа.

И таких примеров масса. Убивать друзей, чтобы увеличить мощь Эбонитового клинка. Присоединиться к Темному братству и убивать за деньги или вырезать всех его членов, став для них своим. Принять участие в гражданской войне, где с одной стороны — деспотичная империя, которая воюет на два фронта, а с другой — местные повстанцы с харизматичным лидером, за красивыми словами которого может скрываться предательство. А может и не скрываться — история его жизни темна и противоречива.

Здесь у любого решения есть плохие стороны и нельзя даже выбирать меньшее зло — оно выверено с ювелирной точностью. Отыгрывать все, что предлагается, тоже не решение — некоторые ходы навсегда закрывают целые сюжетные арки. А однозначно хороших решений почти и нет.

В общем, морально-этическая сторона этой игры — наверное, самая большая ее часть. И наверняка — самая лучшая. Чтобы стать человеком (кошкой, ящером), которому за себя не стыдно, игру можно проходить неоднократно. А чтобы узнать все ее секреты — так и вовсе бесконечно. Предусмотрено столько вариантов развития ситуации, что до сих пор в эти игры играют снова и снова.

От Morowind-а до Skyrim-а, невзирая на устаревшую графику. А тут еще и TES Online появился, в котором постоянно появляются новые локации, квесты и персонажи, объединяя все ранее вышедшие игры в один большой Тамриэль — континент, на котором есть и Скайрим, и Моровинд, и даже ворота в Обливион, мир демонов.

В общем, в пантеоне легенд TES занял свое место рядом с Prey и Dishonored.

Эллочка-людоедка

Секретарша домоуправления. Постоянно пересчитывает жильцов, выбирая того, кто будет лучшим управдомом после ухода начальника на пенсию. Коммунальные счета ее фаворитов распределяются по остальным квартирам, желающие разобраться в ее расчетах натыкаются на слезы обиды в честных глазах. Сами фавориты молчат и загадочно улыбаются, проходя мимо ее стола.

Пересчет голосов

В Кремле считают аудит итогов онлайн-голосования на выборах в Москве демонстрацией абсолютной прозрачности и безупречности выборов, заявил пресс-секретарь президента

Правильно ли я понимаю, что нам будет предъявлена целостность базы данных (включая пресловутый блокчейн) как доказательство того, что она наполнялась правильно?

Лохматый пудель

Самая известная собака нашего двора. Эхо его лая доносится далеко за пределы квартала. Одинаково громко лает на своих и чужих, делает вид, что с хозяином не знаком и вообще бродячий, однако сытый вид и теплая будка вызывают у окружающих смутные сомнения. Считает себя машинистом электрички, но что это такое, объяснить не может.

Время чистых

На политической сцене включены все софиты. Прошло время лживых лицемеров, которые годами сохраняли лицо. Режим мобилизует сторонников, загоняя их между декларируемой позицией и реальными интересами. Интересы, разумеется, побеждают, приводя к повсеместному «срыву масок».

Подтасовки, манипуляции, обман — все это катализаторы нового времени. Времени чистых. Готовые отвечать за свои убеждения свободой или даже жизнью, они влияют на умы и настроения и совершенно бесплатно собирают под свои знамена армии, содержать которые режиму просто не хватит средств. Ведь сторонники режима делают «это» за деньги.

Забытая эстетика революции возвращается.

День позора

Сегодня, 17 сентября 2021 года, американские корпорации Google и Apple удалили приложение Алексея Навального по требованию российского МИД. Отныне и впредь все слова о ценности демократии, свободы слова и неприятии цензуры от представителей этих корпораций следует считать проявлением лживого лицемерия.

Такой крупной идеологической победы над США у России за всю историю этого противостояния еще не было.

Гесер

Ушел Владимир Меньшов. Да, роль в «Ночном Дозоре» для него была ничем не примечательной, проходной. Но сам он был фигурой как раз этого масштаба, оттого и ассоциации.

Еще одна жертва крестового похода против человечества, который ведет природа.

32 мая

Сегодня день, которого лучше бы не было. 20 лет назад ушел родной брат моей мамы. Поскольку в моей жизни отца все равно, что не было, именно он был для меня всем тем, что формировало меня. Хорошее, плохое — неважно. Дети копируют старших, не анализируя.

И сейчас, когда мне почти столько же, сколько ему было 20 лет назад, я вижу, насколько похожим на него я стал. Все то, что я считаю правильным и неправильным, я просто помню — в нем. Схожи даже сделанные нами ошибки. Времена были другие, но отношение к жизни почти идентично.

Актуальное

Бывали хуже времена, но не было подлей.

Н. А. Некрасов

На самом деле, это тоже цитата. Оригинальное высказывание принадлежит Надежде Хвощинской:

Черт знает, что из нас делается. Огорчаемся с зависти, утешаемся ненавистью, мельчаем — хоть в микроскоп нас разглядывай! Чувствуем, что падаем и сами над собой смеемся… А? правда? были времена хуже — подлее не бывало!

Н. Д. Хвощинская, «Счастливые люди» (1874)

Лишняя хромосома

В отличие от других партий, мои соратники по Единой России имеют дополнительную хромосому патриотизма.

Вячеслав Володин

Желающие могут самостоятельно поискать признаки синдрома Дауна на фотографии. Их там вроде бы нет, но безапелляционность, что называется, вызывает опасения.

Впрочем, я не специалист.

Пропитон

Есть несколько вещей, о которых авторы учебных пособий почти не говорят. Они как миссионеры (ну, хорошо — евангелисты), вопрос «зачем?» для них сродни посягательству на догмат веры. Но ведь это слегка… нечестно, да? О проблемах лучше говорить «на берегу», чем получать сюрпризы впоследствии.

На мой взгляд, Python в качестве первого языка — самый худший выбор. Дело не в том, что он сложен, просто многие сложные концепции вроде сборщика мусора, объектной модели и шаблонов проектирования встретятся вам раньше, чем инструкции условного выполнения и циклы. Если вы уже знаете C, Go или, скажем, Lua — вам будет легче. Изучая Python без подготовки, вы получите искаженное представление классических понятий, потому что здесь — и только здесь! — они реализованы иначе.

Основная ловушка здесь в том, что метод «просто пиши так и все будет работать» отлично работает, но несет в себе немалый риск скатиться в «code monkey», для которых программирование это магия, где для получения результата достаточно просто соблюдать ритуалы. Разобраться в том, что происходит в глубинах этого «черного ящика», вы, конечно, можете. Но это очень «непрактичные» знания, для выполнения конкретных задач они могут понадобиться очень не скоро. Если вообще понадобятся — большая стандартная библиотека и огромное количество библиотек внешних предоставляют готовый интерфейс к выполнению большинства задач.

Здесь кроется вторая ловушка. Стандартная библиотека и общий уровень повторного использования кода в Python настолько велик, что уже породил профессиональную шутку «для решения любой задачи надо просто найти в интернете нужную библиотеку». Это прекрасно, но имеет и оборотную сторону. Впервые столкнувшись с чем-то нестандартным, вы сразу осознаете, сколь много вы не знаете. В большей мере из-за того, что язык умело прячет за абстракциям все, что можно.

Дальше. Python не является академическим языком программирования. Если вы услышите эту формулировку в позитивном ключе, знайте — перед вами тот самый «code monkey», познания которого определяются количеством выученных заклинаний. Хороший «практик» (так они предпочитают себя называть), может быть весьма эффективным программистом с точки зрения достижения целей, но пренебрежительное отношение к академичности его все равно выдает.

Между тем, все очень просто — академические языки состоят из четко очерченных компонентов.

  1. Семантика. Это уровень абстракции данных и действий. Доскональное знание семантики дает точное представление о возможностях и границах языка.
  2. Прагматика. Это уровень реального, машинного представления. Программист на «высоких» языках программирования опускается сюда не часто, но обычно все же имеет представление о том, что здесь и как.
  3. Синтаксис. Это способ записи программы, «грамматика» языка.
  4. Синтаксический сахар. Зачастую в синтаксис добавляются дополнительные правила, которые позволяют записывать действия другим способом — более компактным, понятным или удобным. Необязательные, как сахар в кофе. «Для вкуса».
  5. Библиотеки. Строго говоря, библиотеки не являются частью языка, но так или иначе в языках программирования вводятся некие «стандартные библиотеки», без которых писать работающие программы (даже самые простые) невозможно.

Все это есть и в Python, но если в «нормальных» языках программирования эти части не пересекаются, то здесь все иначе. В Python нет даже базовых типов — все данные являются частью объектной модели. Но при этом встроенную объектную модель нельзя расширять и она «зашита» прямо на уровне семантики и синтаксиса, а для работы некоторых из них необходимо подключение библиотек. Одно плавно переходит в другое и задача «знать Python» становится посильной разве что для Гвидо Ван Россума, автора и «пожизненного великодушного диктатора» языка. Нельзя знать язык, не зная все пять его составляющих, а каждая из них еще и непрерывно и порой драматически меняется от версии к версии. Поэтому изучение Python сродни умению переплыть Ла-Манш — вы не будете плавать в бассейне или озерах, вы раз за разом будете учиться переплывать Ла-Манш и однажды это сделаете. Или не сделаете. В любом случае — наберитесь сил. И терпения.

«Красавица» и чудовище

Слушайте, ну давайте уже мыслить системно. Плюшевая оппозиционерка почувствовала запах жареного и решила слиться, пока кровавый режим не выставил ее из телевизора на мороз. Переобуваться, как Макаревич, не вариант — ему этого не простили, а ее так и вовсе съедят. Остается спрыгнуть «вбок», против всех. Проверенный, безобидный панковский эпатаж. Это к вопросу о мотивации. Что касается самого ее недавнего «творения»…

Дано — освободившийся маньяк, 3 года державший двух девочек в рабстве и получивший 17 лет, и Ксения Собчак, которая решила… что? Заклеймить его позором? — он уже получил свои 17 лет, а все остальное внимание ему только льстит. Открыть миру ужасы внутреннего мира психопата? — нет там никаких глубин, темы психопатии даже не коснулись. Всколыхнуть общественную дискуссию по поводу серьезности наказания за такие преступления? — тоже нет. Подразнить аудиторию, играя на темных глубинах эротизма вкупе с нотками мерзкой радости непричастного в общем лицемерно-сочувствующем разглядывании жертвы? — вот это уже ближе. Даже пострадавшую девочку не пожалела — чуть не заставила ее посмотреть видео с извинениями. Но, похоже, с жертвой работали серьезные психологи — она категорически отказалась и психологическая травма перед объективом сорвалась.

Однако, нельзя не признать — материал эффектный. Киношные и книжные психопаты рядом не стояли. Тихий, спокойный человек, с виду даже безобидный, начинает говорить о том, что он их любил и «знал, что они его не полюбят, но это неважно» — и становится страшно от того, что такое вообще возможно.

И с этим материалом обошлись совершенно бездарно. Фильм провальный во всем, кроме одного — мерзенько-похабный привкус всего, что делает Собчак, оказался весьма отчетлив. Например, ее очень интересовала способность тогда еще 50-летнего мужчины каждый день этого трехлетнего кошмара насиловать двух девчонок. Очень показательно.

Вот именно поэтому фильм плох. Он слаб и дурно пахнет. И этические соображения против него заключаются вовсе не в выборе материала, а в неумении с ним работать. Сильный материал может вытащить, но может и похоронить. Собчак сняла сюжет про красавицу (разумеется, это она сама), которая не побоялась войти в клетку к чудовищу. Вышло убого.

Впрочем, ожидаемо.